Рассказ «Динки»

Одно из тех фанатских произведений, которые расширяют вселенную сериала, внося в нее новые элементы.

Трогательная история малышки Динки.

Оригинал
Автор перевода: Prodius.

[ratings]

Динки было тяжело в школе. Гораздо тяжелее, чем другим.

Ещё в детском саду, жеребята-сверстники потешались над тем, что Динки была единорогом. Однако дело было не в том, что она была единорожкой. Ведь вместе с ней учились и другие единороги, но их родители тоже были единорогами. Мама же Динки была пегасом. И это было ненормально. Взрослые пони старались особо не обсуждать этого вслух, но жеребята с удовольствием поднимали тему в отсутствие старших.

Парой классов позже, дети продолжали насмехаться над тем, что она — единорог. И еще, смеялись над тем, что её мать была умственно отсталой. Динки считала, что детям не следовало бы смеяться над ней и ее мамой только потому, что мама была умственно отсталой. Однако та сама постоянно давала им повод.

Каждое утро Мама, проходя по своему маршруту мимо здания школы, останавливалась напротив окна класса, в котором училась Динки, и махала ей копытом. Так она и стояла, махая до тех пор, пока дочка не отвечала ей тем же. Иногда ей приходилось стоять достаточно долго, и в дождь, и в снег. То же самое повторялось и в обед, когда Мама следовала обратной дорогой.

Поведи себя так родитель какого-либо другого ученика, мисс Черили сразу бы потребовала это прекратить, но в данном случае мисс Черили ничего не предпринимала. Когда-то Динки считала, что так происходило потому, что Мама и Черили были подругами. Время от времени мисс Черили и пони-доктор заходили к ним на чай и разговаривали с мамой и дочкой на разные темы. Теперь, повзрослев, Динки стала осознавать, что причиной была отсталость ее мамы. И лишь поэтому ей уделяли “особое” внимание. Ей казалось, что это было жестоко со стороны мисс Черили.

— Твоя мама тупая, и ты тупая тоже! — говорили жеребята. Все жеребята. Динки была самой непопулярной пони в школе. Даже самые тихони Твист и Эплблум дразнились вместе со всеми, чтобы не оказаться в одной с ней лодке.

— Зачем ты вообще ходишь в школу? — спрашивали они. — Ты же вырастешь такой же придурочной, как и твоя мамаша. Зачем ты вообще делаешь домашку? — смеялись они, вытряхивая тетради из седельных сумок Динки.

— Я слышала, твой папа был единорогом из Кантерлотского института, — говорила Даймонд Тиара. — И проводил эксперимент, чтобы узнать, рождаются ли у придурочных такие же дети-придурки, и это оказалось правдой, — и все смеялись.

— А я слышал, что твой папочка был клоуном, — подхватывала Силверспун. — Он думал, что твоя мамочка тоже клоун, а когда понял, что она такая по жизни, то сбежал так далеко, что его и след простыл, — и все снова смеялись.

— А я слышала, что твой папа был камнем, — спешила добавить Эпплблум. — Потому что ты тупая как камень, и мама твоя тоже! — и все просто плакали со смеху.

Не то чтобы Динки винила своих одноклассников. Она даже не пыталась защититься фразами типа «это не правда», “не-а” или «сами такие». Ведь каждое утро мать, в подтверждение их правоты, приходила под окна школы. И было ещё хуже, когда она открывала свой глупый рот.

Однажды Динки просто не пошла школу. С утра она спряталась среди деревьев в парке. Осознав, что её никто не ищет, она почувствовала себя смелее. Сначала она поиграла в ручейке у дома мисс Флатершай, после купила сладостей в Сахарном Уголке. Мистер Кейк и мисс Пинки отнеслись к ее визиту с подозрением, но так и не поинтересовались, почему она не в школе. Ближе к полудню Динки отправилась пускать воздушного змея, а после пробежалась рысью вокруг озера. И никто не смеялся над тем, что она единорог. Или над тем, что ее мама — отсталая. Если бы так было каждый день, Динки была бы самой счастливой пони в Эквестрии.

К обеду она вернулась домой, довольная чудесно проведенным днём. Её мама уже была дома и выглядела разозлённой, что было совсем на нее не похоже. Грива пегасихи была растрёпана, шерсть вся в трухе и репьях. Она даже забыла снять уличные подковы, и они оставляли глубокие царапины на полу кухни. Иногда с мамой такое случалось, когда она была очень сильно чем-то расстроена, и порою это выглядело довольно жутко.

— Засохший дельфиний бутерброд! — закричала мама. Доктор говорил Динки, что у её мамы «логгерия» или что-то вроде того, поэтому она часто говорила слова, которые не имели никакого смысла. Она наверняка даже не знала, что они значат. Иногда, хоть и с трудом, но маме удавалось сложить осмысленное предложение. Ей нужно было серьёзно сконцентрироваться для этого. — Рыба и сосиски? Рассмеши бараний горох!

Голос матери звучал очень зло. Но мама так редко злилась.

— Почему ты сердишься, мама? — спросила Динки.

— Дуй в клубничный сталактит. Тёмные уроки в пинокль. Маленький жеребёнок нет школа. Маленький жеребёнок нуждается школа. Школа сильная, — мама ругала Динки. Но Мама никогда не ругала на Динки, да кто она такая?

— Да кто ты такая! — закричала Динки в ответ. — Это всё ты виновата! — взгляд мамы наполнился удивлением. Она отшагнула назад ошарашенная и огорчённая. — Из-за тебя одноклассники смеются надо мной. Из-за тебя мисс Черили слишком добра ко мне. Из-за тебя я вырасту такой же, как и ты. Потому что ты тупица! — глаза матери наполнились слезами. — Я ненавижу эту школу. Я никогда не пойду туда снова. И я никогда не приду домой. Я тебя ненавижу! — Динки выбежала за дверь, и бежала пока ноги несли её. Неважно куда, главное подальше от дома.

— Учёный! — кричала мать ей в след. — Принцесса! Ходить в школу чтобы не была такой, как я! — рыдала она.

Динки пришла в себя под столиком для пикника в парке, где гуляла с утра. Уже темнело и начинался дождь. Крошка-единорог уже не плакала, но горло ещё саднило. Вдруг две пары копыт ударили по крышке стола, удивив Динки.

— Так вот ты где! — раздался сверху сиплый голос. Радужногривая пегас свесила голову за край стола, и смотрела на жеребёнка. — Тебе разве не пора быть дома, мелкая? — спросила она.

— Я только что была дома, — захныкала Динки, — и я больше не хочу туда возвращаться.

Будучи живым воплощением элемента Верности, Рэйнбоу Дэш, казалось, сразу вникла в суть проблемы.

— Ты не думала, что твоя мама беспокоится о тебе?

— Мне плевать. Она, наверное, уже забыла меня. Она всегда всё забывает.

— Ты совсем дурная, или как? — спросила Дэш. — Ты что, даже не в курсе, что твоя мамка весь день тебя искала?

— Неужели? — засомневалась Динки.

— Ты с ума сошла? Конечно искала. Как только она увидела, что тебя нет в школе, она подняла на уши всех пегасов Понивиля, и все бросились тебя искать. Я даже не представляю, как мы смогли тебя проглядеть. Мы прочесали всю долину. Видела бы ты лицо своей мамки, когда кто-то предположил, что ты могла отправиться в Вечнодикий Лес. Я видала, как пегасы творят удивительные вещи. Но я никогда не видела чтобы кто-то мог летать по Лесу с такой скоростью да еще ПОД КРОНАМИ деревьев! Это было обалденно! Я не знаю, как нам удалось её успокоить и отправить домой дожидаться тебя. Все до сих пор тебя ищут.

— Моя мама сделала это всё для меня? — неуверенно произнесла Динки. — Нет, я всё равно не хочу возвращаться домой. Мама хочет, чтоб я ходила в школу, но я никогда-никогда больше не пойду в школу!

— А ты когда-нибудь думала, ПОЧЕМУ твоя мама хочет, чтоб ты ходила в школу? — прищурилась Рэйнбоу Дэш. — Ты задумывалась, почему она приходит каждое утро к твоей школе? Дважды в день? Ты не думала, что она проверяет, всё ли ты ещё там? Всё ли ещё учишься?

Динки никогда об этом не думала. И после этих слов она задумалась. Задумалась глубоко и надолго. Когда Динки уже собралась с мыслями и была готова отправиться домой, она даже забыла про пегаса стоявшую на столе. Динки пошла домой. Рэйнбоу Дэш с улыбкой провожала взглядом удаляющуюся единорожку.

Была глубокая ночь, когда Динки добралась до дома. Её мама уже заснула на куче подушек, которые она свалила под дверью в прихожей. Мать заснула в слезах, об этом говорили большие мешки под глазами. Динки уткнулась в нее мордашкой.

— Прости, мама, — прошептала она, — прости меня, что я разозлилась. Прости, что я назвала тебя тупицей. Прости, что я не пошла сегодня в школу. Я вернусь к учёбе. Я буду учиться каждый день. Ты будешь мною гордиться. Я не ненавижу тебя. Я люблю тебя, мамочка!

Мама Динки повернулась на бок, и, обняв, прижала дочку к себе: — Я тоже тебя люблю, Клойд, — ответила она.

В ту ночь Динки получила свою кьютимарку. И хоть её мама была так занята завтраком, что не заметила этого, все остальные заметили сразу. Им казалось, что это самое удивительное, что они видели за всю свою жизнь. Динки была единственной в своем классе, кто уже получил свою кьютимарку. Даже многие жеребята, что были на год старше ещё не получили свою. И даже взрослые пони восхищались её меткой.

Никто никогда в Эквестрии не видел кьютимарки подобной той, что была у Динки. Пони-репортёры приезжали сфотографировать её. Пони-историки отметили это событие в летописях. Пони-учёные, пони-лингвисты и пони-философы – все рвались исследовать её. Даже сама Принцесса Селестия как-то прибыла в Понивиль ради того, чтоб увидеть кьютимарку Динки. Она лично посетила дом Динки и Мамы, и пила с ними вкусный чай с козинаками. Это была первая в мире метка с настоящими буквами.

Круп Динки украшало большое стилизованное алое сердце, пронзенное стрелой. Поверх сердца располагалась лента пергамента, на которой было написано простое слово – «МАМА».